Флора и фауна Кении. Предпоследняя часть.

После того как я в 1944 году вышла замуж за Джорджа Адам-сона, моя жизнь проходила в непрерывных охотничьих экспеди­циях, поскольку Джордж был управляющим заповедными участ­ками на севере Кении. Растительность на этой обширной террито­рии площадью 31800 км² была почти не исследована, и поэтому работы был непочатый край. Конечно, мне приходилось приурочивать часы своей работы к рабочему времени Джорджа, и я не всегда могла закончить рисунок до того, как мы должны были перебираться в дру­гое место. Поэтому я старалась максимально использовать свое время.

Флора и фауна Кении. Часть 6.

Нелегко было мне покидать этот прек¬расный, необыкновенный горный мир.
Цветы горы Кения так очаровали меня, что у меня появилось желание зарисовать также флору и других гор. Поэтому я присоеди¬нилась к шведской экспедиции, которой предстояло изучать горы Вос¬точной Африки.
Мы начали свой путь у горной гряды Рувензори (5109 м) на границе между Угандой и Заиром. Это единственные горы невулкани¬ческого происхождения в Восточной Африке, и они славятся тем, что дожди здесь льют в течение 360 дней в году. Возможно, это и правда, так как в пределах леса ветви деревьев покрыты таким плотным слоем мха, что они похожи на игрушечных медвежат. Передвигаться в этих местах — настоящая пытка. Наши мучения не кончились и тогда, когда лес сменился болотистой местностью. Мы вынуждены были перескакивать с кочки на кочку, чтобы не провалиться в трясину, но зато нам очень повезло с погодой в течение семи недель, пока мы стояли лагерем вблизи ледника, спускающегося с этих гор. Горы Рувензори часто отождествляли со сказочными Лунными горами, где, по легендам древних народов, находились истоки Нила. В своей известной географии Птолемей рассказывает, что на определенной широте «там возвышалась Лунная гора, снега которой питают озера, истоки Нила».

Растения кении. Часть 5.

Горький и ядо­витый сок, выделяемый лобелиями, не причинял птицам никакого вреда. Я же вскоре обнаружила, какой губительный эффект могут оказывать ядовитые пары лобелии. Чтобы иметь возможность зари­совать лобелию, мы вынуждены были принести ее в лагерь. К тому времени, когда мы с оруженосцем вернулись в лагерь, наши губы и веки распухли, и мы чувствовали себя совершенно больными. Даже на следующий день, когда я рисовала это растение, находясь от негр на расстоянии почти пяти метров, я все еще ощущала тошноту. Позднее я узнала, что люди могут также заболеть, если они, разби­вая лагерь на полянах, будут разжигать костер сухими ветками ло­белии. А если они слизнут каплю сока лобелии с пальцев, это не­медленно вызовет рвоту.

Флора и Фауна Кении. Часть 4.

Так как цветение у некото­рых видов продолжается только несколько дней, я должна была быть на определенном месте в строго определенное время для того, чтобы успеть собрать цветы. Много ночей я провела без сна, пытаясь воссоздать их хрупкую красоту при мерцании фонаря, который привлекал мириады насекомых, кружившихся вокруг меня, пока я работала под москитной сеткой.

Флора и Фауна Кении. Часть 3 (продолжение...)

После того как мы вернулись в Найроби, д-р А. Джекс-Блейк и его жена Мюриель пригласили меня посетить их и познакомить с мо­ими зарисовками. Оба были пионерами развития садоводства в Кении. Сады леди Мюриель славились как в Кении, так и в Англии, поэтому я очень стеснялась показывать им мои первые рисунки. Но после того как Джекс-Блейки увидели их, они предложили мне иллюстрировать второе издание книги «Садоводство в Восточной Африке». Их пред­ложение встревожило меня.

Флора и фауна Кении. Часть 2

Небо лишь изредка проглядывало сквозь плотно сомкнутые кроны деревьев. Не¬смотря на изобилие растительности, на этом горном хребте не было воды, за исключением небольшого ручейка, тонкой струйкой выте¬кавшего из расщелины скалы. По мере того как наш лагерь пере¬двигался вдоль гребня горной цепи, мы пополняли скудный запас воды, собирая

Флора и фауна Кении. Начало

Когда я вторично приехала в Кению в 1938 году, чтобы стать женой Питера Балли, я присоединилась к экспедиции на гору Чиулу, организованной научными сотрудниками Кориндонского музея в Найроби (в настоящее время Национальный музей). Питер был ботаником в изыскательской партии, которой предстояло изу­чить геологию, фауну и флору этого неисследованного вулканического горного района. Нельзя было бы желать более необычного медового месяца. Последующие три месяца, которые мы провели на протяну­вшейся почти на пятьдесят километров вулканической горной цепи, были для меня самым захватывающим знакомством с Кенией.

Эта область страны особенно интересна благодаря своему сравни­тельно недавнему происхождению. На склонах гор, на их северо-за­падной оконечности, еще не успел даже образоваться гумус, а в кра­терах его было достаточно, чтобы появилась скудная растительность. Юго-восточный край горной цепи уже был покрыт таким густым дев­ственным лесом, что мы вынуждены были прокладывать свой путь, шаг за шагом, через путаницу ползучих растений и лиан.